Москвичка Елена Чегодаева сходила 21 апреля на акцию солидарности с политиком Алексеем Навальным. Через три недели рано утром к ней пришла полиция — якобы ее распознала камера системы «Безопасный город», хотя Чегодаева утверждает, что на видео не она. Несмотря на это суд оштрафовал ее на 10 тысяч рублей за участие в акции. ОВД-Инфо публикует монолог Чегодаевой.
На митинг я ходила, потому что считаю, что россияне могут мирно собираться, согласно 31-й статье Конституции. Я спокойно относилась к тому, что меня задержат на акции, но не ожидала, что придут через несколько недель.
Полиция пришла ко мне домой 14 мая, в пятницу, в 6 утра. Начали стучать в дверь, у нас не работает звонок. Заглянув в дверной глазок, я увидела троих полицейских в форме. Позже узнала, что до этого они стучали к соседке, она перепугалась.
Я сказала молодому человеку, что к нам стучится полиция. Он подумал, что это за ним, потому что ранее полиция приходила по адресу проживания его родителей. Его задерживали раньше на акциях протеста, перед 21 апреля к нему приходил участковый. А вот меня раньше не задерживали. Я верила, что меня это обойдет стороной.
Молодой человек растерялся и открыл им дверь. Полицейские не представились, сказали, что все в участке расскажут. Их званий я не запомнила. В квартиру они не заходили. Они сказали, что мне надо проехать в участок, посмотреть видео, на которое я попала 21 апреля. Я никогда не попадала в такую ситуацию и не очень понимала, что делать, поэтому согласилась. К тому же у меня вечером был самолет, я переживала, что полиция может прийти вечером и я не успею на рейс.
Нам разрешили ехать на своей машине, правда, в нее сел сотрудник. Он вел себя нормально. Сказал, что не понимает, зачем им надо приходить к таким «страшным преступникам, как мы», лучше бы они по камерам отслеживали настоящих бандитов. Затем он стал говорить, что с бандитами надо поступать так же, как они себя ведут, что-то там было про «на кол сажать», и я прекратила разговор, так как это уже звучало странно.
В отделе мне разрешили дождаться моего приятеля, который больше меня знает, как вести себя с полицией, что подписывать, что нет и так далее. Нас втроем пустили в отдел. Часа полтора ждали участкового, но пришел другой полицейский. Его имени я не помню. Он меня позвал в кабинет составлять протокол. Я попросила посмотреть видео. Он ответил, что все увижу в суде.
В итоге полицейский принес мне протокол со статьей 20.2 ч. 8, то есть повторное нарушение правил публичной акции. Я спросила: «Что это за статья такая интересная?» — он ответил: «Это вас могут судить по этой статье». Интернет в отделе не работал, поэтому посмотреть статью я не могла.
Затем я сказала, что подпишу протокол, если мне дадут его копию. Полицейский ответил, что тогда копия будет без подписи. Я сказала, что ничего страшного. Он не хотел давать мне копию. Мы долго спорили. В итоге я начала вписывать в протокол, что копию мне не предоставили. Тогда полицейский вырвал у меня протокол, с криком, что я делаю, забрал все и принес новый вариант протокола уже со статьей 20.2 ч. 5 («Нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования» — прим. ОВД-Инфо).
Я в протоколе написала, что считаю, что меня незаконно привлекли к административной ответственности и не показали видео с акции. Протокол был типичный: находилась в такое-то время там-то, там-то, выкрикивала лозунги.
Полицейский меня также спросил, ношу ли я очки и есть ли у меня бежевое пальто и белая шапка. Я ответила, что нет. Когда я спросила, почему он спрашивает, он ответил, что просто ему интересно.
Потом меня повезли в Гагаринский районный суд. На суде нам показали видео, и девушка, которую приняли за меня, как раз была в очках, бежевом пальто и белой шапке. Может, на очень плохой фотографии мы оказались бы похожи, но на этом видео совсем не похожи. У меня нос больше, чем у нее, глаза другие.
Судья Алишер Ларин ни разу не спросил меня напрямую, была ли я на митинге. Спросил, как я могла попасть в базу этих камер, не нарушала ли я карантинные меры. Я их не нарушала. В итоге судья признал меня виновной на основе рапортов полиции. 24 мая я подала апелляцию на решение суда.
