Юрист Олег Кондратов — один из задержанных на митинге 12 июня 2017 года в Москве. Самостоятельно защищая себя на двух судебных заседаниях, он столкнулся с подсказками судьи сотрудникам полиции, спорами об Алексее Навальном и приобщением ходатайства как оказанием услуги.
На втором заседании судья, конечно, отжигал. Я просто в какой-то момент понял, что процесс мало чего общего имеет с юриспруденцией, с теми процессами, которые у меня были. Это больше похоже на политическую дискуссию: судья одни доводы приводит, я — другие. Хотя судья вообще не должен никаких доводов приводить, он же независимый арбитр по сути. Это просто смешно. Так что я в какой-то момент сам забил на какие-то процессуальные особенности и стал просто вести с ним дискуссию.
СУДЬЯ: Вам бы понравилось, если бы около вашего дома собрались люди митинг проводить за власть?
Я: За власть? Нет, не понравилось бы.
СУДЬЯ: Ну хорошо, а против власти, против коррупции?
Я: Ваша честь, я бы присоединился.
В таких процессах по сути нет стороны обвинения, и эту роль берет на себя судья. Нет прокурора, нет какого-то сотрудника полиции, любого вообще лица, которое выступало бы обвинителем. И судья исполняет эти функции. Он на заседаниях открыто демонстрировал свою предвзятость. Говорил, что Навальному и его сторонникам, то есть мне, нужны массовые задержания и беспорядки, хотя очевидно, что все наоборот. Подсказывал сотрудникам полиции, которых я вызвал в качестве свидетелей, когда они давали показания.
Я: В материалах дела написано, что я знал, что митинг не согласован. Откуда такой вывод?
Сотрудник полиции впал в ступор.
СУДЬЯ (сотруднику полиции): Скажите, пожалуйста, там была звукоусиливающая аппаратура, с помощью которой до граждан доводили сведения, что их действия не согласованы с властями?
Просто взял и подсказал. Я подал апелляционную жалобу на решение суда и приложил к ней диск — аудиозапись второго заседания. Судья Стеклиев, который рассматривал мое дело, взял и выкинул диск из материалов. И сделал это уже на стадии апелляции, когда он обязан просто собрать дело и передать Мосгорсуду в том виде, в каком это дело существует.
В сопроводительном письме он написал, что вернул CD-диск, поскольку его содержимое не устанавливалось в ходе судебного заседания. Такую чушь я за все время своей работы юристом никогда не встречал. Получается, что протокол судебного заседания, его аудиозапись — на все это нельзя ссылаться, если во время самого заседания не проверялось содержимое. Я даже не представляю, как физически можно проверить содержимое диска и на какой стадии процесса, так как по-хорошему запись судебного заседания и его протокол ведутся до самого конца этого заседания. Как можно установить в судебном заседании достоверность того, чего еще фактически нет в природе?
Еще на заседании судья мне говорил: «Обратите внимание, я все ваши ходатайства рассмотрел, все приобщил, что вы просили, вызвал свидетелей». Обращал на это внимание так, будто бы он услугу какую-то мне сделал, хотя это просто его обязанности.
В отделе полиции мне написали, как и всем, это стандартное обвинение, как под копирку — выкрикивал три лозунга: «Путин вор!», «Россия без Путина!» и третье еще что-то. «Путину позор!», по-моему, хотя так и не кричат. В моем случае вообще смешно говорить о том, что я выкрикивал какие-то лозунги, потому что у меня есть позиция определенная — я не выкрикиваю на митингах лозунги. Мне не хочется ради этой власти надрывать глотку. Мне кажется, что это просто бессмысленно и немного инфантильно выглядит. Все эти красиво звучащие «Жулики и воры, пять минут на сборы» или известное «Не забудем, не простим»… Да, по смыслу все правильно, конечно, но по факту это несерьезно. Кому кричать? Сотрудникам полиции, «космонавтам», которые всех винтят? И мне написали, что я выкрикивал, хотя я не выкрикивал, — обидно просто. Написали еще, что я распространял агитацию. Я, наверное, и распространял бы, если бы было что распространять.
При этом сотрудники полиции сами часто понимают, что это беспредел. Как задерживают всех, выкручивая руки, как избивают. В отделе слышал, как один сотрудник сказал другому: «Я не хочу с этим связываться. Там парню легкие повредили, я не хочу иметь к этому никакого отношения». И нас держали до двух или трех ночи не потому, что была дана такая команда, а потому что сами сотрудники полиции не знали, как оформлять людей. Звонили кому-то, спрашивали, ждали ответа. Нас фотографировали, у нас пытались взять отпечатки пальцев. Многие на это соглашались, просто потому что их запугивали статьей о неповиновении «законному» требованию сотрудника полиции.
Я: А где сказано, что у меня как у задержанного за нарушение правил участия в митинге нужно брать отпечатки пальцев? Вы готовите базу для будущих посадок, что ли?
СОТРУДНИЦА ПОЛИЦИИ: Ну, у нас есть приказ у всех задержанных на митинге брать отпечатки пальцев.
Меня вообще задержали за хороший поступок. Я отошел в сторону, чтобы покурить и не дышать на людей дымом. Отошел к ограде, смотрю — менты начинают двигать ограждения прямо на меня. Думаю, больные, что ли, нельзя аккуратно их подвинуть? А они, оказывается, сделали это специально, чтобы я начал их отодвигать. Меня просто было очень удобно задержать. Я стоял с краю — бери, хватай.
