15 июня суд Кемеровской области оштрафовал на 10 тысяч рублей пенсионера и профсоюзного активиста Олега Тырышкина. На него завели дело о возбуждении ненависти (ч. 1 ст. 20.3.1 КоАП) из-за комментариев о сотрудниках ФСБ. Во время задержания мужчину избили. За последние три месяца его дважды штрафовали за фотографию Владимира Путина в нацистской форме. А в мае Тырышкин стал фигурантом уголовного дела по статье об оправдании терроризма.
В начале июня [2023 года] мне позвонили из прокуратуры, попросили прийти к ним. Сказали, что на меня заведено административное дело о возбуждении ненависти (ч. 1 ст. 20.3.1 КоАП) из-за комментариев во «ВКонтакте» (в лоялистской группе «Мы за Путина!» под постом «Про Херсон в 6 пунктах» — ОВД-Инфо), где я высказывался о роли ФСБ. Назвал сотрудников ведомства «цепными псами» и как-то еще их обозвал.
Это уже третье [административное] дело, которое завели против меня. В конце апреля [2023 года] меня оштрафовали на 2 тысячи рублей по статье о демонстрации нацистской символики (ст. 20.3 КоАП) за фотографию Владимира Путина в нацистской форме. Я перепостил к себе на страницу во «ВКонтакте» эту картинку, она была выставлена в одной из оппозиционных групп. К картинке добавил подпись о том, что Путин развалил все в России.
В начале мая [2023 года] меня снова оштрафовали за этот же пост. Тут прикопались уже к подписи. Назначили 30 тысяч рублей штрафа по статье о публичном неуважении к органам государственной власти (ч. 3 ст. 20.1 КоАП).
Тогда же, в мае, в отношении меня возбудили уголовное дело. Поводом послужили комментарии во «ВКонтакте» по поводу смерти главы Чечни Ахмата Кадырова в 2004 году. Под каким-то постом я написал: «Туда ему и дорога». Это посчитали «оправданием терроризма» (ч. 2 ст. 205.2 УК). Сейчас я нахожусь под подпиской о невыезде.
Когда в июне мне позвонили из прокуратуры снова, я подумал: они там одурели, что ли, совсем? Третье административное дело за год, сразу после уголовной статьи. Но все равно пришел к прокурору. Позвонил адвокату. Она сказала, что я вообще не должен был туда ехать. Так как я в тот момент еще и болел и проходил курс лечения в местной больнице, меня не имели права никуда вызывать. Показал помощнику прокурора это сообщение от защитницы.
Он мне в ответ: «Оставайтесь. Суд все-таки состоится». «Тогда до свидания», — ответил я и ушел. Удерживать меня никто не пытался.
Но после этого сотрудники прокуратуры начали ездить то ко мне, то к моей 88-летней матери домой. Искали.
Я старался уходить рано и приходил поздно, поэтому когда они приезжали, никого дома не было. К матери несколько раз стучались. Она не открывала дверь. Стращали ее: сейчас в отношении вашего сына заведем еще одно уголовное дело и посадим.
Она им в ответ: «Я живу одна. Я вам не открою. Кто вы вообще такие? Вы бандиты, террористы и экстремисты».
Недели две сотрудники прокуратуры так по нашим адресам и ездили.
Адвокат мне сказала к ним не ходить и никак с ними не контактировать, поэтому телефон я выключил, чтобы они точно до меня не дозвонились.
Но все-таки спустя две недели меня поймали. Я был в тот момент в огороде, хотел незаметно уйти, но они объехали участок и сказали, что стрелять будут, если попробую убежать.
Их было трое. Прибежали, свалили меня с ног. Раза два ударили по голове и по лицу. После этого волоком затащили в машину. Говорили: «Посадим, и ты вообще никогда уже не выйдешь». Матерились сильно.
Специально такое место выбрали, чтобы меня подловить, где никто их не мог заметить. У нас за огородом все заросло. Там лес начинается, поэтому соседи и не видели, как меня задерживали. Но они если бы и видели, думаю, никак бы не отреагировали. Это люди, которые ничем не интересуются, что происходит в России сейчас, не знают.
Сотрудники прокуратуры сказали, что их сильно разозлило то, что я сам к ним не явился. «Мы что, как пацаны, будем бегать за тобой, что ли?» — возмутились они.
Думаю, без меня они просто не могли провести заседание, потому что наказание по статье о возбуждении ненависти — штраф до 20 тысяч рублей или до 15 суток ареста. В прокуратуре же не понимали, какое наказание в итоге суд выберет.
Сам я знал, что арестовывают по этой статье не часто. Думал, что, скорее всего, дадут штраф. А у меня уже 32 тысячи штрафов. Как их все выплачивать?
Всю дорогу до прокуратуры меня запугивали тем, что «закроют» и я буду долго еще сидеть. Когда мы подъехали, в шутку спросили: «Ну что, сейчас убежишь снова или нет?» А я изначально ведь никуда от них и не убегал.
Посидели немного в прокуратуре. Там меня застращали: «Зачем против России выступаешь, не стыдно тебе?» Потом отвели в суд — это здание напротив, — назначили мне 10 тысяч рублей штрафа.
Параллельно на меня начали нападать в телеграм-канале «Кузбасс без цензуры». Админы взбесились после того, как блогер Егоров опубликовал в YouTube видео в мою поддержку. Он в нем полностью разнес полицейских, рассказал мою историю, упомянул даже о том, что я ветеран труда и почетный донор России.
После того, как это видео разошлось в сети, издевательские посты обо мне стали появляться и в других провластных каналах. Меня там, как могли, поливали грязью.
Есть, конечно, и те в интернете, кто разделяет мои политические настроения. Это и активисты, и просто незнакомые люди, которые узнали о деле из СМИ.
Все родственники меня тоже поддерживают. Мама волнуется — она придерживается тех же политических взглядов, считает полицию и ФСБ фашистами.
Я же всегда был за правду. Занимался всю жизнь независимыми профсоюзами — помогал медикам и шахтерам. А сейчас из меня преступника сделали.
Думаю, настучал кто-то. Или меня заметили из-за профсоюзной деятельности, а сейчас повод подвернулся, чтобы привлечь к ответственности. Этого не исключаю, но и с уверенностью утверждать ничего не могу. Профсоюзы — это все-таки социальная деятельность, а судят меня за политические взгляды.
Записала Карина Меркурьева