Формально считается, что уголовное дело о распространении порнографии в отношении ЛГБТ-активистки из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой началось после заявления петербургского борца с геями Тимура Булатова. Он пожаловался на ее рисунки однополых семей. Мама активистки Анна Ходырева рассказала, почему роль Булатова в деле дочери сильно преувеличена.
Многие ошибочно считают Тимура Булатова главной фигурой в деле Юли. На самом же деле он просто механизм, который нужен государству, чтобы создавать видимость легитимности процесса. Юлино дело было бы невозможно, если бы главным, кому это выгодно, не была бы ФСБ. Первая административка в отношении Юли была инициирована ФСБ, вторая административка — тоже ФСБ, как и в последующем уголовное дело против нее. Главной фигурой в первой административке был капитан Тычинский. Булатов там и рядом не стоял.
Во второй административке Булатов действительно появляется. Он подал жалобу на рисунок Юли, где изображены две однополые семьи и написано: «Семья там, где любовь — поддержите ЛГБТ семьи». Это милая картинка, нарисованная на коленке для флешмоба за 15 минут. Там нет никакой агрессии. Она не говорит: «Убейте всех, у кого нет двух пап или мам». Она говорит, что все семьи разные. Я и сама могу это подтвердить: я работаю с детьми уже 25 лет, и каких только сочетаний внутри семьи я за это время не видела.
Важно понимать, что главным во всех этих историях с преследованием Юли является не Булатов. Главное здесь государство в лице полиции, СК и ФСБ. Назовем их одним словом — силовики.
Булатов, с моей позиции, просто очень недалекий человек. Он многих вещей вообще не понимает. Или притворяется, что не понимает. Здесь сложно наверняка сказать. Но факт в том, что жалобы на работы Юли мог написать Булатов или Гвоздиков, или Столеваров. Это вообще не важно.
Нужен какой-то стукач, доносчик. Как только государство поймет, как применять статью о гей-пропаганде и порнографии, Булатов никому будет не нужен. Статью обкатают — появится специальный отдел, который будет мониторить наши соцсети и говорить, какой пост считается неправильным. Тогда уже машина сама заработает, и никакие заявления будут не нужны.
Юля очень точно сказала, когда объявляла голодовку: «Государство ведь трус. Оно не мужик. Не по-феминистски это звучит, но зато правда. Государство пытается укатать всех неугодных режиму людей чужими руками. И вот Булатов эту роль пока хорошо исполняет. Когда государству выгодно, оно его слушает. Когда не выгодно — выставляет неадекватным».
Так было, когда я обратилась в полицию с заявлением на Булатова. У меня на телефоне было 47 пропущенных от него. Он звонил регулярно и продолжает это делать, несмотря на то что находится у меня в черном списке. Я пошла в полицию, говорю: он мне звонит, говорит гадости, называет еврейкой, угрожает мне и моей дочери. Что делает нормальное государство [в таких случаях]? Пытается провести проверку, дальше выписывает охранный ордер, и если этот человек полезет ко мне снова хоть с каким-то вопросом, он за это получит какое-то наказание.
Что делает наше государство? Звонит Булатову, дальше участковый вызывает меня к себе и говорит: «Вы же знаете, он неадекватный. Мне вся полиция сочувствует. Я ему звонил полтора часа и чуть не умер. Он мне сказал, что ему ФСБ велела вас довести, поэтому он вам будет звонить. Я тут ничего не могу сделать».
Булатов не успокаивается. Он пишет на меня заявления. Обвиняет меня в нарушении санитарно-эпидемиологических правил во время эпидемии коронавируса, в гей-пропаганде и экстремизме. Это заявления, по которым меня допрашивали. Сколько их всего было, неизвестно.
Если бы Булатов имел хоть какую-то власть, я бы уже была объявлена экстремистом и была бы, как минимум, дважды судима по административным статьям. Но в итоге мне даже за нарушение во время коронавируса штраф не выписали. Только погрозили пальцем. По сути Булатов проиграл. Я не пострадала, мне все равно.
Государству ведь тоже не выгодно сильно на меня давить. Вы представляете, когда тетеньку 52 лет, ростом 150 сантиметров, воспитывающую половину детей Комсомольска-на-Амуре, вдруг объявят экстремистом. Это сейчас, когда Юлю судят, мне народ выражает сочувствие, но на баррикады не идет. А тут может же как с Фургалом в Хабаровске получиться.
