Журналистка и анархистка Софико Арифджанова рассказала ОВД-Инфо о неофициальном допросе ФСБ, во время которого сотрудники пытались добиться от девушки информации об активистах и о том, что анархисты поддерживают Вячеслава Мальцева и его «революцию».
Это произошло в конце февраля прошлого года. Мне позвонил отец и сказал, что случилась большая беда, о которой он не может говорить лично, и попросил к нему приехать. Когда я уже была у него, он рассказал, что на moloko plus собираются заводить дело об экстремизме — якобы по итогам лингвистической экспертизы. Сказал, что его скоро зайдут навестить друзья и проконсультируют меня на этот счет. Отец был в тяжелом состоянии после инсульта.
Пришли двое. Изначально сотрудники ФСБ себя не палили и косили под папиных друзей. Я поняла, что-то идет не так, когда они прошли на кухню, и я спросила, что с «молоком», а мне ответили:
— Ну, подожди, обо всем по порядку. Каких политических взглядов ты придерживаешься?
Алексея «Улыбку» я узнала уже позже, второго, тощего молодого мужчину в очках, я не знала. Разговор продолжался почти три часа. Улыбка активно расспрашивал меня про Мальцева: что я о нем знаю, как к нему отношусь; пытался говорить о «революции 5.11», но вскользь. Меня спрашивали про «Автономное действие» (АД), и даже любезно выложили список людей, которые, по их мнению, имеют или имели отношение к АД. Фамилий питерских и пензенских фигурантов я не помню — тогда я не знала об этих людях, и потому фамилии их я могла просто не заметить. Плюс список был странный. Пара моих знакомых туда попали явно из-за того, что часто встречалась на моих фотках в инстаграме. О «молоке» больше толком не вспоминали, про «Сеть» не было ни слова.
Про Мальцева меня едва ли не уговаривали сказать хоть что-то хорошее, прямо давили. Говорили, что в анархо-среде его поддерживают, а АД как организация прямо разделяет его взгляды. «Неужели ты придерживаешься другого мнения? А если хорошо подумать?» Чувак в очках то и дело психовал и возмущался: «Хватит так разговаривать, мы прекрасно знаем о ваших курсах по поведению на допросах, все эти уловки стары как мир». Они хотели получить конкретные ответы.
Они выдумывали дикие истории, пытаясь спровоцировать меня на рассказ, пытаясь подорвать доверие, в том числе, к близким людям. Например, про Пашу Никулина говорили, что у них есть видео из офиса «Открытой России», как он получает от них деньги на поездку в Лондон. Это было смешно, потому что через день после допроса я вышла к ним на постоянную работу. Мне рассказывали идиотские ужастики о людях, которых я, по их мнению, должна сильно не любить и про которых из-за этого я, предположительно, могу сказать что-то сгоряча.
Потом они просто пытались меня запугивать: мол, папа болеет. Еще сказали тупую вещь, что поддержка Кольченко сулит мне уголовку за пособничество терроризму.
Я не предавала огласке это раньше, потому что переваривала семейную ситуацию: отец заманил меня на допрос. Допускаю, что он искренне верит в эту «дружбу», поскольку после болезни единственное его занятие — вести колонку в «Аргументах и фактах» о великом КГБ. Я передала информацию об этом случае тем, кого упоминали.
Потом мне как-то позвонили с неизвестного номера. Но я, перезвонив, поняла, что это те фсбшники, и стала игнорировать этот номер. Им почему-то было важно, чтоб я сама им позвонила, поэтому они отправили мне смс, где просили еще перезвонить. В сообщении они себя назвали «журналистами в черном», с которыми я познакомилась у отца. Это абсурд, я знаю, я не могу поверить, что рассказываю такое.
Мне кажется, ФСБ давно готовила фабрикацию дела «Сети». Я знаю, что с таким допросом приходили не только ко мне. И я уверена, что обысков по этому делу прошло гораздо больше, чем известно широкой публике.
Предотвратить безумный размах трагедии было возможно, вовремя предав ситуацию огласке. Проблемы стали появляться еще год назад, а заговорили о них, когда ФСБ уже успела пытками выбить из похищенных людей признательные показания.
Невозможно предугадать, что на уме у чекистов. Но нельзя молчать о таких случаях, просто нельзя. Они запугивают, давят, они могут строить из себя «друзей», желающих «взаимности», а иногда ты сама не считаешь, что ситуация стоит огласки. Тем не менее, каждый раз молчание оборачивается против нас самих.
- По материалам дела, о которых рассказывается в публикации издания Republic, ФСБ считает, что с 2014 года в России существует террористическое сообщество «Сеть». Его ячейки якобы есть в Москве, Петербурге, Пензе, а также в Белоруссии. Петербургские отделения якобы назвались «Марсово поле» и «Иордан-СПб», пензенское — «5.11» (по иным сведениям, «Восход»), а московское — «МСК». В службе считают, что люди из «Сети» собирались во время выборов и чемпионата мира по футболу «раскачать народные массы для дальнейшей дестабилизации политической обстановки в стране» с помощью взрывов.
В октябре 2017 года в Пензе арестовали пять молодых людей: Егора Зорина (позднее его перевели под домашний арест), Илью Шакурского, Василия Куксова, Дмитрия Пчелинцева и Андрея Чернова. Из Петербурга в Пензу доставили Армана Сагынбаева и также поместили в изолятор. Всех их обвинили в участии в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК). В январе 2018 года в Петербурге задержали Игоря Шишкина и Виктора Филинкова. Их также обвинили в участии в «Сети». Члены петербургской Общественной наблюдательной комиссии зафиксировали следы пыток над арестованными в Петербурге, а фигуранты дела в Пензе рассказывали о психологическом давлении, пытках током, «подвешивании вниз головой» и оружии, которое сотрудники ФСБ им подбросили.
Название «5.11», как утверждает «Медиазона», с датой «революции» националиста Вячеслава Мальцева не связано. По разным сведениям, эти цифры (названия страйкбольных команд, которым увлекались фигуранты дела в Пензе) отсылают либо к популярному бренду тактической одежды и снаряжения, либо к дате казни 17-летнего пензенского анархиста Николая Пчелинцева, повешенного в 1907 году.
