12 декабря во время разгона несогласованного Марша перемен на Пушкинской площади среди задержанных оказался случайный прохожий, молодой человек по имени Карл Марс. Его продержали почти двое суток в ОВД «Мещанский» и составили на него протокол о неповиновении законным требованиям сотрудников полиции. Марс рассказал ОВД-Инфо, как все было.
Вообще я собирался в кино идти и проходил мимо. Я живу в Малом Гнездниковском, Пушкинскую площадь у меня из окна видно. Когда я вышел на Тверскую, увидел скопление и решил пройти мимо, посмотреть, что происходит. И увидел полицейских, которые оцепили толпу и просили людей покинуть данное место в связи с тем, что они создают давку и мешают проходу граждан. Это немножко странно было, потому что они сами оцепили, а не люди создавали эту толпу и мешали гражданам проходить. Я просто наблюдал за этим вне оцепления буквально пару минут. Но в какой-то момент я увидел, как молодой крепкий юноша начал избивать пожилого мужчину. Он был с таким оранжевым шарфом с гербом России. У меня у самого дедушка пожилой, я не мог смотреть на это спокойно и для отвлечения его внимания дернул его за шарф. Он, конечно же, отвлекся, толпа сразу же отделила его от пожилого человека. Он замахнулся, я нагнулся, чтобы не участвовать в драке, и побежал. Буквально сто метров я успел пробежать и, когда обернулся, увидел вместо него уже полицейского, бежавшего за мной. Я так испугался, что упал. Он на меня сразу навалился, ударил меня головой о землю и заломал руки. Это было где-то в 13:08.
Никто мне, конечно же, не представился, на вопросы, на каком основании задерживают, тоже никто ответа не дал. Меня почему-то отвели постоять за елочкой. Минут, наверно, десять там подержали и подальше от тротуара, чтобы никто не заметил, провели к автозаку. Там меня встретили уже сотрудники ОМОНа, они тоже ни на какие вопросы не отвечали. После этого доставили в отделение. Там нас всех сначала посадили в какую-то комнату для заседаний, тоже никто не был компетентен отвечать на вопросы, все нервничали очень сильно. И посадили, по-моему, на час или на два в камеру. После этого уже появился кто-то более уполномоченный, начали составлять рапорт, проверили паспорт мой. К этому времени уже прошло три часа с момента задержания. Дали мне протокол, он был только наполовину заполнен, мне пришлось его самому заполнять. Показали рапорт, который был абсолютно липовый. Он под копирку писался. Нас, всех, кого привезли, было одиннадцать человек; двое нодовцев (видимо, речь о членах прокремлевского движения SERB — ОВД-Инфо), которых сразу отпустили. Забрали у меня все вещи, шнурки. Когда забирали, опись, конечно, не стали составлять. Никаких понятых тоже не было.
Посадили в камеру. Там я сидел до следующего утра. Потом вызвали второй раз, провели обыск. До этого был досмотр, потому что я сам все доставал из кармана. А когда проводили обыск, мне товарищ полицейский в ответ на вопрос, почему без понятых, сказал: «Ну, я же не досконально провожу». После этого посадили обратно в камеру. Камера у меня была отдельная (остальных посадили по двое), но где-то на полдня туда приходил мальчик, который избил свою жену. Он заходил и снова уходил — как я понимаю, его допрашивали. Там сложная история, потому что ему еще подкинули два грамма. По-видимому, отец жены позвонил кому-то, чтобы его закрыли. Через какое-то время принесли индивидуальный рацион питания. Дальнейшее обращение было вполне нормальное.
Утром (14 декабря — ОВД-Инфо) нас всех собрали, все вернули, никаких претензий на этот счет у меня нет. И началось самое интересное: когда мы все приехали в суд, в какой-то момент мы поняли, что проходит 48 часов, но нас все равно удерживают в суде. Мы уведомили об этом капитана полиции, которая с нами из ОВД приехала. Она уже на тот момент попросила судебных приставов не выпускать нас из зала суда, потому что из пятерых, кто приехал, двое умудрились сбежать. Потом нас всех распределили по разным судьям, и секретарь моего судьи сказала, что такое дело рассматривать они не будут и возвращают его на доработку. Девушка, которая с нами приехала, очень переживала, чуть ли не расплакалась. После этого мы написали заявления, что при первом требовании Тверского суда явимся. И нас отпустили.
