Когда я впервые пришел на суд по делу Александра Соколова, я ожидал увидеть в зале толпу спортивных и злых людей, судебных приставов в полной боевой экипировке и камеры десятка федеральных каналов. Такие ожидания логичны, если принять на веру официальную позицию следователей по его делу: Соколов, а также публицист Юрий Мухин и политические активисты Валерий Парфенов и Кирилл Барабаш угрожали политической стабильности России.
По версии следствия, после запрета в 2010 году «Армии воли народа», где состояли все четверо обвиняемых, они продолжили деятельность АВН под новым названием, организовав для этого инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»). «ЗОВ», как решили следователи, был заинтересован в «расшатывании политической обстановки в сторону нестабильности и смене существующей власти нелегальным путем». Обвинение предъявлено по ст. 282.2 УК («Участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности»).
Поэтому я и ждал, что суд будет ломиться от боевиков, городских партизан, крепких бритоголовых парней, революционеров, готовых все крушить и ломать во имя нестабильности и расшатывания. На них будут раздраженно орать вооруженные до зубов приставы и прикомандированные к суду для усиления бойцы Росгвардии. Возможно, кого-то арестуют или побьют.
Конечно же, в суде ничего такого не было. Была толпа растерянных пенсионеров, читающих странные книги про СССР и Вторую мировую, пришедших поддержать любимого публициста Мухина. Пахло корвалолом и валерьянкой. Кто-то перешептывался про русский народ, евреев и Сталина. Не самая приятная компания, но явно не опасная.
Стало понятно, что дело Соколова — результат желания следователей слепить очередное дело по статье экстремистской направленности против членов какого-нибудь политического кружка. Это прозвучит резко или грубо, но группа поддержки Соколова и его подельников, которая толпится в Тверском суде, увы, не сможет расшатать обстановку даже в поликлинике, поругавшись в очереди на флюорографию. Но именно эта резкость позволит осознать всю дикость обвинений.
Обвиняемые настаивают, что всего-навсего хотели добиться внесения поправок в Конституцию и принятия закона «За ответственную власть». Их идея была в том, что работа всех должностных лиц, включая президента, должна оцениваться народом. Эта идея не новая, она появилась у публициста Мухина еще в 1997 году. Так что ничего нелегального и все в рамках закона. Что же касается ЗОВа, то защита обвиняемых спокойно и аргументированно объяснила и на следствии, и в суде, что группа по проведению референдума и признанная экстремистской АВН — разные организации, а раз организации разные, то и состава преступления нет.
Ну и самое нелепое в деле: вся вина в Соколова в том, что он когда-то наполнял текстами сайт организации, чья деятельность не связана с насилием. А еще пропагандировал утопическую идею об ответственности политиков перед народом. Интересно, считаются ли идеализм и наивность отягчающими обстоятельствами?
Добавлю, что сам Соколов уже четыре года не занимается политической деятельностью, осенью 2013 года он начал работать спецкором в газете РБК и не общался с товарищами, которых следствие считает его подельниками. Впервые за несколько лет разлуки он пересекся с ними в автозаке, когда конвой вез обвиняемых в суд на продление меры пресечения. Этот факт, уверен, делает обвинения еще абсурднее.
Правозащитники из «Мемориала» признали Соколова политзаключенным. Они считают, что уголовное преследование моего коллеги осуществляется «исключительно в связи с ненасильственным осуществлением права на свободу выражения мнения, по обвинению в правонарушении, состав которого отсутствовал, с нарушением права на справедливое судебное разбирательство».
Уголовное дело против Соколова и его товарищей появилось после защиты кандидатской диссертации на тему «Влияние рентоориентированного поведения на инвестиции госкорпораций». Журналист исследовал проблему коррупции и неэффективного расходования средств госкорпорациями «Ростех», «Роснано», «Росатом» и «Олимпстрой». В «Ростехе», кстати, были недовольны содержанием его диссертации. Так что Соколов уверен, что уголовное преследование связано с его журналистской и научной деятельностью. Я тоже так считаю. Этого же мнения придерживаются члены Профсоюза журналистов и коллеги Соколова. Больше трехсот коллег Александра поставили свои подписи под требованием немедленно освободить Соколова и закрыть это абсурдное дело. Журналист должен писать тексты и делать расследования, а не топтать зону.
Гособвинение запросило для Соколова четыре года колонии общего режима. Несмотря на то, что дело кажется ненастоящим, а обвинения — выдуманными, срок журналисту грозит реальный. 10 августа четырем участникам «дела Соколова» зачитают приговор. Приходите в полдень в Тверской районный суд поддержать Александра. Улица Цветной бульвар дом 25 «А». 20 зал.
