Департамент миграции МВД Литвы отказал в предоставлении политического убежища журналисту Евгению Титову, уехавшему из России летом 2016 года. Об этом 4 июля сообщило «Радио Свобода» со ссылкой на самого журналиста. Окружной суд Вильнюса признал решение законным. Титов обжаловал решение в Верховном суде страны. Если апелляционная инстанция оставит решение в силе, журналиста должны будут депортировать в Россию.
Евгений Титов работал корреспондентом «Новой газеты» на Кубани, сотрудничал с «Радио Свобода», был создателем и ведущим телеканала «НоГа». Занимался темами, связанными с политическими преследованиями (в частности, делом кубанского общественного деятеля и преподавателя Михаила Саввы), вел журналистские расследования.
В октябре 2015 года на Титова попытались напасть. Это произошло на следующий день после того, как он вместе со съемочной группой шведского телеканала STV побывал на стройке Керченского моста в Крым. Все время, пока журналисты были на стройке, за ними следили неизвестные. Затем, когда Титов собирался вновь поехать в Темрюкский район Краснодарского края для продолжения расследования, неизвестные стали рассылать сообщения журналистам о том, что он убит в Темрюке. В частности, такое сообщение получил Аркадий Бабченко. По данным ОВД-Инфо, рассылкой таких сообщений занимались «ростовские тролли» — люди, предположительно связанные с ростовским Центром по противодействию экстремизму.
Титов рассказал «Радио Свобода», что в России для него «создалась угроза» в связи с его журналистской деятельностью и прежде всего именно с расследованием строительства Керченского моста. По его словам, на него несколько раз пытались завести уголовное дело, когда он освещал события, связанные с выборами.
Журналист пояснил, что, вынося решение, Департамент миграции МВД Литвы привел два довода против предоставления ему убежища. «Первый довод состоит в том, что в Краснодарском крае, где я жил, по мнению Департамента миграции Литвы, преследуют экологических активистов, а журналисты в эту группу не входят. Второй довод состоит в том, что серьезные угрозы я получил осенью 2015 года, а приехал только летом 2016-го».