Александру Правдину из поселка Сиверский Ленинградской области 73 года. Полвека назад его направили в поселок работать врачом-психиатром. С тех пор он успел выстроить в Сиверском два необычных здания и благоустроить сквер перед ними, а сейчас регулярно выходит в одиночные пикеты. На него составили уже 19 протоколов, из которых 13 — по статье о «дискредитации» армии РФ (ст.20.3.3 ч.1 КоАП РФ), еще пять — за «мелкое хулиганство» (ст.20.1 ч.3 и ст. 20.1 ч.2 КоАП РФ) и один — за «возбуждение ненависти или вражды» (ст.20.3.1 КоАП РФ). Рассказываем, как живет активист из Сиверского, который ни дня не проводит без акций, несмотря на задержания, административные протоколы и косые взгляды односельчан.
Похвастаться мне сейчас особо нечем. Вот уже два месяца практически не выхожу из дома: стоит выйти, как за мной сразу же выезжает полицейская машина, отвозят в местное отделение полиции № 106 и оформляют протокол о хулиганстве (на сегодняшний день на Александра составлено уже пять протоколов о «мелком хулиганстве» — ОВД-Инфо). За последние несколько месяцев такое случалось несколько раз. Будто стоит задача — изолировать меня от жителей поселка.
8 ноября прошлого года меня задержали сотрудники Центра «Э» — я ехал на велосипеде по Сиверскому. Отвезли меня в отделение и составили протокол, что я якобы нецензурно бранился и оказывал им сопротивление. Продержали меня там часа три, у меня поднялось давление, они вызвали «скорую» — меня привезли в местную больницу, откуда я потом ушел домой.
Через пару дней мне пришлось ехать в шиномонтаж — полицейские меня снова задержали и привезли в участок, где опять составили протокол и снова вызвали «скорую», но перед этим участковый Александр Игоревич сказал: «Если подпишете протокол, мы вам разрешим вызвать „скорую“, и вас отвезут в больницу, а если не подпишете, будете сидеть в камере, пока не сдохнете».
Этот участковый — молодой человек, он на первый взгляд показался мне очень здравомыслящим, но протокол все равно сфальсифицировали, и я теперь хулиган, который, прожив тут 50 лет, неожиданно стал грязно ругаться на улице.
За это время, как оказалось, на меня состряпали протокол о дискредитации (ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП), и 14 декабря Ленинский суд Петербурга присудил мне штраф — 30 000 рублей.
У полицейских, которые задерживали меня все эти разы, было основное требование — перестать вести телеграм-канал «Сиверская ворона». Но я продолжаю его вести и каждый день выхожу с плакатами — ненадолго и недалеко от дома, чтобы никто не успел меня задержать. Свободное пространство у меня сузилось.
Рождение «Сиверской вороны»
Я родился в ссыльном краю, в селе Парабель Томской области. В школу ходил с детьми ссыльных немцев и латышей. Потом мы с мамой уехали в Ленинград, где я окончил школу и поступил в медицинский институт, а оттуда по распределению отправился в поселок Сиверский — это 60 километров от Санкт-Петербурга. Так и живу тут уже 50 лет.
Сначала 20 лет работал врачом в Дружносельской психиатрической больнице, но в 1995 году, когда там перестали платить, пошел в предпринимательство — нанял архитектора Николая Макарова и построил здесь два здания в голландском стиле, благоустроил местный сквер. Перед этим мне книгу о Голландии подарили, и я полюбил эту архитектуру. Сейчас здания выглядит заброшенными, на стенах — граффити. Когда мы начинали работу, современных построек в округе еще не было, а бабушки с непривычки, проходя мимо, крестились и возмущались: «Куда власть смотрит, это же на нас упадет!»
Комиссия лазала по этажам, но глава [поселка] был творческий, говорил, что пока он тут — пускай строится. А когда ушел в Москву, меня стали долбать по новой, но тогда здание «выстрелило»: летом приехал главный архитектор Ленинградской области. Потом начали фотографировать, открытки, магнитики делать.
Здания эти у меня отобрали. По решению Арбитражного суда Санкт-Петербурга в 2021 году их признали незаконной постройкой и должны были снести, но до сих пор стоят. Если бы я себя по-другому вел и поддерживал власть, наверное, мог все эти вопросы «порешать». Но я для них раздражитель, поэтому надежды нет. Жалко, я вложил в эти здания много сил.
Все началось десять лет назад, когда аннексировали Крым. Я воспринял это очень эмоционально и всем говорил, что выступаю против. Тогда еще можно было свободнее говорить, что думаешь, и я со всеми это обсуждал. Но люди вокруг поддерживали аннексию. В нашем поселке процентов 80% — за действующую власть.
В 2020 году, когда было голосование по поправкам в Конституцию и обнуление президентских сроков, я стал активно писать плакаты и выражать несогласие с политикой, которую проводит власть. Тогда «заговорила» ворона — самодельный памятник, который по моему заказу перед голландскими домами сделал местный кузнец. Он же потом вырезал из металла макет Конституции, написал на нем «Спаси и сохрани» и вставил в клюв птице.
Табличку по распоряжению местных властей убирали, но кузнец каждый день вырезал новую. Потом я попросил его приварить вороне в клюв штырь, чтобы железку нельзя было снять. На второй табличке было написано только одно слово — «Нет». Затем появилась еще одна: «Зенит — чемпион». С лета 2020 года моя птица уже постоянно высказывалась на самые разные темы — у нее в клюве появлялись плакаты. Она поддерживала Фургала и Навального, защищала Конституцию, поздравляла жителей поселка с днем парашютиста. В первый раз за высказывания вороны меня задержали в том же 2020 году. Пригрозили штрафом за оскорбление государственных символов из-за макета Конституции.
Мой самый острый плакат был, пожалуй, со словами «Ты не Петр I, ты Адольф II». Это был ответ на сравнение Путина с Петром I. Тот плакат недолго провисел на вороне, его быстро сорвали. Некоторые плакаты появляются эмоционально или как отклик на решения власти или конкретные репрессии, бывает реакция на какие-то новости.
Как-то ночью в 2022 году ворону по распоряжению администрации сняли. Потом появилась вторая — ее тоже сняли. Сейчас на том месте ничего нет. Просто камень в снегу. Когда ворона пропала, я сам стал выходить в одиночные пикеты.
«Великая прекрасная Россия»
Мне кажется, люди сейчас стали более злобно и раздраженно реагировать на мои плакаты. Основная масса все-таки поддерживает власть. Раньше люди, глядя на меня, улыбались и проходили мимо, кто-то даже радовался. Сейчас те, кто меня поддерживает, делают это тихо, потому что напуганы, и мне говорят, чтобы был осторожен.
В июле 2022 года меня задержали на улице из-за плаката «Русские, вы нелюди» и отвезли в отделение полиции, где завели дело по статье о возбуждении ненависти либо вражды (ст. 20.3.1 КоАП). Моя супруга просила сотрудников поехать со мной — ей разрешили, она сидела со мной в отделении.
Потом, когда они стали ее оттуда выгонять, она сказала, что не уйдет, и ее избили у меня на глазах, а потом завели уголовное дело за «применение насилия к полицейским» (ч. 1 ст. 318 УК). Этому делу скоро будет полтора года, оно зависло. Полицейские ничего не могут доказать, потому что на самом деле не она избила их, а наоборот. Они направили ее на психиатрическую экспертизу, и она провела там целый месяц. По заключению психиатров моя жена признана вменяемой и психически здоровой. Мое дело тогда продолжения не получило, его вернули в отдел полиции. И не уехать никуда, потому что она под подпиской о невыезде. Так и сидим.
В сентябре того же года на меня снова составили протокол. Силовикам не понравился плакат с картиной художника Васи Ложкина, где была «великая прекрасная Россия», — снова возбуждение ненависти (ст. 20.3.1 КоАП)».
«Куда я уеду?»
Я стараюсь с каким-то плакатом выходить практически каждый день и продолжаю вести телеграм-канал «Сиверская ворона». Вчера (10 декабря — ОВД-Инфо) у меня был плакат в поддержку Евгения Куракина. Потом в своем канале выкладывал пост, как у нас в поселке z-вандалы испортили скульптуру Дон Кихота — погнули копье, а на щите нарисовали букву Z.
Немногие меня поддерживают. Своего сына я стараюсь в это дело не втягивать. Когда мою ворону второй раз демонтировали, накануне у дома дежурила полиция. Мы с сыном живем рядом, все это ему доставляет неудобства, и я с ним на политические темы практически не общаюсь. Мне очень помогает дочь Зоя, хотя уже и она в последнее время стала говорить, чтобы я остановился, потому что считает мои акции бесполезными. Ей приходится вытаскивать меня из полиции — конечно, ей тоже тяжело. Она все понимает, но считает, что я ничего не добьюсь.
Я и сам спрашиваю себя, почему продолжаю это делать. Но кто-то же должен объяснять людям, что происходящее — это неправильно. Конечно, я понимаю, что ничем хорошим это не кончится, но я так выхожу уже года два и стараюсь писать не об армии или боевых действиях, чтобы не подпасть под закон, а делать что-то более емкое: например, писать о политзаключенных. Стараюсь всем доказать, что еще есть 29-я статья Конституции о том, что каждому гарантируется свобода мысли и слова, — чтобы люди могли самовыражаться.
Когда-то были мысли об отъезде. Но куда я уеду? Я пятьдесят лет платил здесь налоги, здесь построил свой дом, голландские здания, здесь живут мои дети. Вы же здесь, и я пока здесь. Нужно испить мне эту чашу до конца. Бывает тяжело, а потом пообщаюсь с нормальными людьми, отдохну.
Вот Елена Андреевна Осипова. Я на одном из митингов еще давным-давно встретил ее возле Гостиного двора в Питере, увидел ее глаза, плакат, с которым она пришла. Елена Андреевна для меня пример мужества и гражданской позиции.
Вот сегодня утром проснулся, кофе выпил, придумал новый плакат. А вы, вы же журналист? Ну вот, я и за вас плакат напишу.
Записала Марина-Майя Говзман
